Экспедиционные исследования 2011
Традиционная ежегодная научная сессия, посвященная результатам полевых исследований Института, вновь собрала ученых для обмена мнениями и обсуждения экспедиционных работ сезона 2011 года. На состоявшейся 01 марта 2012 года годичной сессии было заслушано шесть докладов о результатах полевых исследований прошлого года: международной экспедиции по составлению карты древних и средневековых городов Центральной Азии (руководитель д.и.н. С.В. Данилов); международной археологической экспедиции по изучению неолитических памятников Восточной Монголии (руководитель Цыденова Н.В.); бурятской комплексной палеолитической экспедиции (руководитель к.и.н. Ташак В.И.); этнографической экспедиции «Нативные традиции и этнокультурное взаимодействие народов Байкальского региона в современных условиях» (руководитель д.и.н. Бураева О.В.); фольклорно-этнографической и лингвистической международной экспедиции «Трансформация традиционных архетипов и современные реалии в монгольском мире» (руководитель д.ф.н. Дампилова Л.С.); археографической экспедиции «Духовный мир Трансбайкалья: социально-археографическое исследование» (руководитель д.ф.н. Базаров А.А.)
Маршрут экспедиции по составлению карты древних и средневековых городов Центральной Азии проходил по территории России (Тыва, Забайкальский край) и Монголии. На I этапе экспедиции были обследованы следующие городища и поселения на территории Тывы: Кыйлыч Хову, Могой, Межегейское городище, Ден Терек, Боом, Барык, II Шагонарское городище, III Шагонарское городище, IV Шагонарское городище, Баажын Алак, Малгаш бажын, Тээли, Бора Тайга, Бора Тайга 2; на территории Монголии: дворец Алтан хана, Улиастай (крепость эпохи Цин), Галуутын хурээний туурь (крепость эпохи Цин, внутри храм более позднего времени), Донойн акшы суурин, Заг зугийн хэрэм, Алтан гадас уулын баруун талд (дворец Мункэ хана), Хар хул хан балгас, Дов дэрс.
На II этапе экспедиции были обследованы объекты в Забайкальском крае: городище на реке Хирхира, остатки здания стоявшего, по-видимому, посередине городища (кондуйский дворец), поселение Алестуй.
На III этапе были обследованы памятники, находящиеся в восточной части Монголии: Цэнхэрийн голын хэрэм, Аварга, Улугчийн хэрэм, Хулстайн нуурын суурин, Овоотын бага хавцал, Ханзат хотын туурь, Барс хот 1, Барс хот 2, Барс хот 3, Гуулин хот, Буир нур, Сумтийн турь, Довджо, Олон булаг довджо, Олон байшин, Гуа дов, Башинтын дэрс.
Таким образом, обследованию подверглись 47 разновременных городищ, поселений и ряд непонятных объектов на территории России и Монголии. В основном, это памятники хуннского, уйгурского, киданьского времени и времени монгольской империи, а также два памятника эпохи маньчжурской империи Цин и памятники с непонятной пока историко-культурной привязкой. В ходе работ выявились памятники, на которых полностью отсутствовал подъемный материал, что затрудняет датировку и историческую привязку памятника. Разметка археологических памятников представит истинную картину распространения стационарных поселений и городов в кочевых обществах Центральной Азии с учетом особенностей их природно-географического расположения в различные исторические эпохи, выявит закономерности процессов формирования оседлых стационарных поселений и городов в кочевых обществах региона.
Бурятская комплексная палеолитическая экспедиция продолжила стационарные раскопочные работы на многослойном местонахождении Барун-Алан 1 (Хоринский район, с. Алан), в ходе которых значительно расширена база данных по материальной культуре среднего палеолита и раннего этапа верхнего палеолита региона – получено несколько тысяч каменных артефактов. В 2011 г. на основной площади раскопа было достигнуто скальное основание рыхлых отложений с археологическим материалом, которые отражают период заселения данной местности человеческими популяциями на протяжение не менее, чем от 100 тыс. л.н. и до железного века (около 2 – 2,5 тыс. л.н.). На объекте был зафиксирован производственный участок, представляющий собой компактное скопление отходов производства в виде кучи отщепов, обломков и заготовок каменного сырья. На основании этих данных видно, что раскопом затронута периферия крупного жилого пространства с развитыми зонами производства каменных орудий.
Получены новые данные по развитию духовной культуры палеолитического населения Забайкалья – найден «карандаш» или мелок, представляющий собой кусочек минерального красителя (охры), которому намерено была придана треугольная заострённая форма. Их использовали для раскраски одежды, нанесения рисунков на различные поверхности, а также для нанесения рисунков на тело. В ходе раскопок разных уровней литологических слоёв получены новые свидетельства широкого применения микроиндустрии на конечных этапах среднего палеолита и ранних этапах верхнего палеолита.
В 2011 г. получена новая коллекция палеонтологических материалов -найден фрагмент челюсти хищного животного. Ранее такие находки здесь не фиксировались.
В результате разведочных работ в Хоринском районе удалось установить наличие нового археологического местонахождения на западных склонах горы Хэнгэрэктэ. Местонахождение получило наименование – Северная Скала.
В своем докладе Н.В. Цыденова по результатам работы международной археологической экспедиции по изучению неолитических памятников Восточной Монголии отметила, что материалы стоянки эпохи неолита Барга Элс сомона Мунх-Хан, Сухэ-Баторского аймака указывают на родственность населения Восточной Монголии с населением Забайкалья эпохи неолита — раннего бронзового века. Так, штриховая керамика поселения Барга Элс аналогична забайкальской как по технологии изготовления, так и по орнаментации. Памятник сегодня находится в худшем состоянии, чем два года назад. Прямо по площади памятника проложена проселочная дорога, которая частично разрушила культуросодержащие слои.
На местонахождении Тогоотын гол, пункт V (Худаг), сомона Тувшинширээ выявлен центр концентрации культурных остатков, сохранившихся в рыхлых отложениях, что особенно важно в ситуации обилия подъемного материала, экспонированного на выветренной современной каменистой поверхности террас на большинстве стоянок.
Этнологическая группа в 2011 году проводила свои исследования в Окинском, Кижингинском, Мухоршибирском, Джидинском, Кяхтинском, Хоринском районах Республики Бурятия, Боханском и Осинском районах Иркутской области, Бай-Тайгинском и Овюрском кожуунах Республика Тыва. Полевые материалы иллюстрируют комплекс религиозно-мифологических воззрений бурят–буддистов о душе, ее судьбе после смерти, которые лежат в основе погребального обряда этноса, а также процессы обрядовых трансформаций бурят XX – начала XXI в. Материалы свидетельствуют, с одной стороны, об углублении межэтнических коммуникаций, с другой, об утрате имевших место обычаев и обрядов.
Анализ экономической и социальной ситуации в приграничных районах выявил экономические приоритеты развития районов, степень их экономической и социальной зависимости/независимости от функционирования границы (наличия международного автомобильного пункта пропуска и пограничных пунктов с иным статусом, «прозрачности» границы).
В этот сезон был собран дополнительный материал по ведению животноводческого хозяйства, организации и проведению осеннего охотпромысла, собирательства и огородничества у бурят и сойотов Окинского района.
В селах Шаралдай, Куготы Мухоршибирского района РБ исследовалась традиционная культура старообрядцев Бурятии (семейских), проживающих в иноэтническом окружении. Произведены записи аутентичных фольклорных текстов различных жанров и тематики: биографические рассказы, устные и мифологические рассказы, легенды, заговоры, предания о заселении и освоении старообрядцами Западного Забайкалья, об их взаимоотношениях с коренным населением. Собранный полевой материал характеризует современное состояние микролокальных фольклорных традиций отдельных старообрядческих сел Мухоршибирского района Республики Бурятия.
Вслед за исчезновением некоторых обрядов, обрядовый фольклор теряет первоначальное ритуальное значение и может трансформироваться, выходить из обрядового поля, становиться частью другого жанра, то есть включаться в структуру устных рассказов, воспоминаний. Подобное происходит с рассказами о праздновании в старые времена Рождества, Пасхи, Троицы. Информанты охотно рассказывают о том, как эти праздники отмечались раньше, и указывают, что сегодня происходит возрождение некоторых обрядов, правда, в клубном варианте.
В результате работы экспедиции «Трансформация традиционных архетипов и современные реалии в монгольском мире (фольклорно-этнографический и лингвистический аспекты)» получен срез этнокультурной традиции в ее динамике, собран материал для ареального и историко-типологического исследования фольклора и духовной культуры монголоязычных народов России, Монголии и Китая во всем этническом разнообразии.
В фольклоре бурят Китая сохранились древнейшие формы и жанровое разнообразие. В жанровом аспекте нами зафиксированы песни, пословицы, поговорки, благопожелания, загадки, приметы и поверья, сказки, устные рассказы, улигеры. Были записаны образцы песенного репертуара баргутов и шэнэхэнских бурят, выявлены условия бытования песен; установлены связи бурятского песенного стихосложения с монгольской музыкальной традицией, проведена первичная систематизация записанного песенного репертуара. Среди шэнэхэнских бурят и их ближайших соседей баргутов были распространены протяжные песни, довольно близкие по мелодике, тональности исполнения и тематике. Диахронический срез записей показывает, что протяжные песни сохранили наиболее устойчивые формы и основной репертуар своих предков. Записаны песни, которые, по сведениям, информантов, были сложены после перекочевки в Шэнэхэн и выражают тоску по оставленной родине.
Тематика устных рассказов включает в себя рассказы исторические – об Октябрьской революции в России, установлении Советской власти и переселении бурят и хамниганов во Внутреннюю Монголию, богачах и нойонах, бежавших в Китай, японской оккупации Маньчжурии, КВЖД и т.д. Записаны рассказы генеалогического порядка – о бурятских родах, прибывших в Шэнэхэн, религиозные – о выдающихся ламах, строительстве дацанов, гонении на лам и буддийскую веру во времена «культурной революции» в КНР, о шаманах, о совершении шаманских обрядов, обрядов поклонения огню и горам, о духах-хозяевах гор и местностей.
Бесценным материалом является записанный нами у шэнэхэнских бурят рассказ о Гэсэре — неполный вариант эпического пролога в прозе, достаточно оригинального и свидетельствующего о том, что имя Гэсэра еще было живо в устной традиции агинских бурят в первой четверти XX века до их ухода в районы Внутренней Монголии КНР.
Анализ лексического состава монгольского языка Внутренней Монголии показал, что его изменение происходит вслед за общественно-экономическим развитием региона. Несмотря на то, что монгольский язык в АРВМ КНР приравнен к государственному языку, безусловно, он не используется в полной мере. При появлении неологизмов, большая часть их заимствуется из китайского или английского языков, в то время как в Монголии развитие лексического фонда чаще происходит за счет собственных языковых средств.
В Хулун-Буирском аймаке обследован комплекс Шэнэхэнского дацана, открытый летом 2011 г. и который в архитектурном плане является точной копией действующего Цугольского дацана Забайкальского края с сохранением до мельчайших подробностей всех малых архитектурных форм и культовой атрибутики. История Шэнэхэнского дацана примечательна тем, что он был построен в 1928 г. по инициативе бурятских лам, которые в 20-30 гг. прошлого века, спасаясь от советской власти, вынуждены были покинуть родину и оказались в Китае. К 1938-39 гг. общее число лам в Шэнэхэнском дацане достигло 300. В период «культурной революции» Шэнэхэнский дацан был полностью разрушен за один день. Многие ламы были осуждены по ложным обвинениям как японские шпионы. Восстановление дацана было начато в 1982 г. по инициативе 20 священнослужителей. В настоящее время в дацане официально служит 14 лам, среди них есть старейшие ламы, которые получили образование в ведущих монастырях Тибета и Китая.
В ходе полевых исследований по теме «Духовный мир Трансбайкалья: социально-археографическое и исследование» была изучена буддийская книжная культура девяти сел Мухоршибирского и Бичурского районов Республики Бурятии, в которых нашли распространение следующие тексты: Алтан гэрэл, Жадомба, Банзаракша, Панчаракша, Манжушринама самгити, Юм. Произведен сбор данных о месте хранения и прежних владельцах археографических ценностей и формализованное описание самих книг. Однако в докладе отмечается необходимость проведения исследований традиционной книжной культуры бурят в ее повседневности (проблемы воспроизводства, хранения и трансляции буддийских текстов), выявления и описания раритетных коллекций тибетской и монгольской литературы на основе новых методологических и информационных средств для определения социальных и дискурсивных практик создателей, хранителей и читателей этих текстов.
Участниками экспедиции собраны материалы по изучению старообрядческой книжности, которые в определенной мере подтверждают продолжающуюся редукцию традиционной духовной культуры в «семейской» среде. Книжная традиция продолжает сохраняться в среде немногочисленных общин при старообрядческих церквях и лишь в единичных случаях – в семьях. В докладе были названы внешние причины как сохранности, так и утраты отдельных звеньев традиционной книжности. Важным направлением в полевых исследованиях были оценка нынешнего состояния и формулирование предложений по системе сохранения природно-культурного наследия. Тем не менее, в этом сезоне были и уникальные находки. Одним из самых существенных результатов сезона является обнаружение собраний, в которых наряду с хорошо сохранившимися старопечатными богослужебными книгами конца XIX – начала XX вв. собраны подлинные раритеты, например, Апостол XVII в. хорошей сохранности. Уникальной находкой стал рукописный сборник смешанного содержания начала ХХ века. В составе апокрифы «Сон Богородицы» и «Молитва Михаилу Архангелу», ряд богослужебных текстов.
Этно-музыковедческим отрядом экспедиции было обследовано 18 населенных пунктов Осинского, Нукутского и Аларского районов Иркутской области. Коллекция видеозаписей, состоящая из 510 фоноединиц (далее ф.е.), записана от 80 информантов 1923-1994 г.р., в основном людей старшего поколения эхирит-булагатского и хонгодорского родов. Собранные материалы включают видеозаписи западно-бурятских народных песен, шаманские легенды, анкеты информантов, культурологические сведения, зафиксированные в полевых дневниках. Записанные образцы отражают синхронный жанровый срез западно-бурятской музыкально-фольклорной традиции, представленной обрядовой сферой интонационной культуры хонгодоров и эхирит-булагатов.
Выявлен жанровый состав песенного фольклора западных бурят — свадебных үрөөрэй дуунууд, застольных арсиин / артиин дуунууд, ёхорой и милаангайн дуунууд и др. Записаны обрядовые песни, исполняемые во время обряда үлгыдэ оруулха (обряд укладывания новорожденного ребенка в колыбель), обряда посвящения семилетнего мальчика в наездники мориндо hуулгаха (садить на коня), обряда хотондоо хааха («закрыть в стайке»), похоронного обряда үхэлэй дуунууд, активно функционирующих в обрядовой культуре западных бурят. Из жанров необрядовой сферы песенного фольклора записаны два уникальных напева улигеров «Абай Гэсэр хүбүүн», «Алтан Гургалдай», трудовые песни, исторические песни о Шоно баторе, лирические, колыбельные, шуточные и игровые песни.
Экспедиционные материалы ежегодных экспедиций Института являются одним из видов исторических источников и во многом способствуют пополнению источниковой базы, научному сбору уникальных коллекций памятников письменности, материальной культуры, лингвистических, фольклорных, этнографических сведений и материалов.